Это про первый том. И МЕНЯ ПИДАРАСИТ ВО ВСЕ СТОРОНЫ
Надо потыкать кнопки.

Так уж вышло, летние месяцы наполнены чтением русской классики - прошлое лето я читала Анну Карнегину или как перестать бросаться под поезд и начать жить Каренину, нынче приняла мотивировочный челлендж от маман, позвучавший как "Прочитаешь Войну И Мир, и Идиота - поставлю тебе памятник!", и вот я засасываю в мозг ту самую Войну, и тот самый Мир. По-маленьку, по-тихоньку. НО Я НЕ МОГУ МОЛЧАТЬ КААААРЛ ЭВРИБАДИ КАМС АНДРЭ IS SO DAMN HOT
Кхм. Но вот...



Теперь к более внятной части.
Мысль 1. Граф Толстой - чертов шовинист и сексист.
Все женские персонажи у него - сивые, убогие, никчемные, жалкие, с чорными-чорными усами над верхней губой в целом падшие и глубоко плохие. Анна Михайловна Друбецкая постоянно что-то выклянчивает, готова и унижаться, и быть подстилкой, и чтобы её презирали лишь бы получить желаемое. Анна Павловна Шерер - старая перечница и не менее старая сплетница. Марья Болконская - некрасивая, нелюбимая дочь своего отца, пизданутая в голову боженькой. Лизонька Болконская беременная овца с ЧЕРТ ИХ БЫ ПОБРАЛ УСИКАМИ которая испортила жизнь своему мужу князю Андрэ и тот сбег из родного дома, лишь бы её не видеть. Наташа Ростова инфантильная соплячка, знающая только два состояния "люблю" и "хочу", и эти состояния находятся во взаимной связи: "Я люблю Бориса - Я хочу за него замуж!", "Я люблю красивого французского танцора балета - Я хочу стать танцовщицей!". Элен Курагина, которая числилась на балансе красавицей и умницей, оказалась циничной сучкой, выскочивший за Пьетро по рассчету, лишь бы после развода получить от него наследные милльёны. Фоном мелькают горбатые сестры без приданого и всякой надежды выдать их замуж да иссушенные старостью матери.

Так, хватит. Мы поняли, граф Толстой, быть женщиной в твоём веке было вообще не ажурно - или ты красивая и ты замужем, или та богатая и ты замужем. Или ты страшная и ты без мужа, или ты без приданого и ты страшная, и ты без мужа и ты никто. Какие, помимо вязания и молитв, развлечения у девиц среднего класса, которым балы и приемы не по статусу?! Наукой они заниматься не могут, танцовать не могут, быть артистками не могут, лабать на гитаре не могут! Только по церквям шататься да о муже, уже любом, уж какой подвернется, мечтать могут. Тоска. На войну и то не сходить. Даже это развлечение мужчины себе отхватили!

Мысль 2. СОУ ГОМО
Кругом восторженные, трепетные мужчины. Вот уж они-то - в отличие от женщин - всё как на подбор благородны, великолепны и прекрасны. При этом многие из них открыто ненавидят женщин. Великолепный князь Андрэ Болконский тот еще гондон - самовлюбленный, тщеславный, эгоистичный козел, который бросил нелюбимую, беременную жену и унылую сестру да умотал от их нытья на войну. И вот там он обожает брать шефство над молоденькими гусарами, смотрящими на него откровенно-влюбленными-умоляюще-влажными глазенками. От этого он чувствует себя важным и еще более возвышенным. А доставил ему Борис Друбецкой. Николай Ростов пылко и страстно влюбился в Александра Первого. Денисов это дело запалил и выдал: "Мда, в армии некого любить, а ты всё равно нашел и влюбился в его высочество!". И не просто влюбился, а к каждому ревновал и с завистью кусал губы, когда видел, как император общается с другими. И ТРЕПЕТАЛ ПРИ ОДНОЙ МЫСЛИ О ГОЛУБЫХ УМНЫХ ГЛАЗАХ ТОЛСТОЙ ПЕРЕСТАНЬ Федор Долохов - жгуче-карий красавец, балагур и очаровательный выпендрежник как-то раз сообщил своему другу Николя Ростову, что "встречал любящих мужчин", а женщины, по его убеждению, поголовно все вредные, продажные и морально-падшие твари. ДА МЫ ПОНЯЛИ ТОЛСТОЙ НУ ПОЖАЛУЙСТА ХВАТИТ Пьетро Безухов случайно-счастливый получатель огромного бабла, не знающий как справится с толпой в-рот-смотрящих воздыхателей, которые еще вчера его чморили, а сегодня ведут себя так, будто они уж сто лет как лучшие кореша. Он весь такой неуклюжий, податливый и неконфликтный очкарик, резко пошел в разнос - то вызвался стреляться на дуэли, то чуть не ударил жену свою тяжеленной мраморной доской, найдя неожиданную прелесть в бешенстве и открывший потенциальные радости домашнего насилия ТОЛСТОЙ ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ТЕБЯ ПРОШУ ОСТАНОВИСЬ

Мысль 3. Если я когда-нибудь рожу сына...
...я назову его Андрей Нет, не назову. Тем более мне нравится имя Арсений Так. Лишняя информация.
Не отличившись особой оригинальностью, я запала на князя Андрэ. Но как же иначе, коли автор не оставляет никакущих шансов?! Любой кадр, где появляется Андрэ, снабжается описанием того, насколько он прекрасен ХИ СЕКСИ ЭНД ХИ НОУ ИТ!!111 Он и ведет себя так снисходительно-спокойно, расслабленно, с ярким чувством собственной охуенности. Да Андрэ настолько крут и роскошен, что даже Наполеон на него - раненого и едва живого, лежащего в луже собственной крови на поле боя под Аустерлицом - вздрочнул!! "Ах, этот молодой человек, он так красив в своей смерти", потом Андрэ открыл свои ясны очи, и Наполеон настолько обалдел, что приказал своим забрать раненого русского в лагерь и выходить его!

Отдельным гвоздем программы я ждала андреевских дум про небо Аустерлица. Я ждала его озарения как своего собственного. Мне грезилось откровение на сотню страниц, наполненное запутанными мыслями о непостижимом боге, великой любви, вселенской скорби и прочей философской, как всегда у Толстого крайне уместной днявочковой клюкве. И всё же я открыла роту чакры и готовилась ловить истину. Но что же я получила на самом деле? Андрэ понял, что всё тлен. НУ КАК ТАК-ТО
Ну, и фееричный князь Андрей Болконский просто обязан получить приз самого внезапного кустового рояля. Время, когда он вернулся в отчий дом, было просто филигранным.

Мысль 4. Кто все эти люди и где мои вещи?
Википедия палит, что в книге 559 героев. Не удивительно, что я путаюсь в них! Мне всегда было сложно запомнить много имен, а тут их очень много, чересчур много, избыточно много! И все князья, княгини, княжны, фельдфебели, адъютанты да генералы с майорами. Плюс много-много других, менее произносимых чинов и званий и фамилий. Я схожу с ума. Наверняка все друг с другом переженятся, чую не по одному разу, по триста раз сменят фамилии и я вообще потеряю связь с персонажами