"Наше воображение не умеет считать. И цифры не действуют на чувство - оно не становится от них сильнее. Оно умеет считать лишь до одного. Но и одного достаточно, если действительно чувствуешь".

А вы чувствуете, насколько это правда?
Япона сковорода, название у этой книги идеальное. Самое подходящее, из всех, какие только могли бы быть и какие Ремарк перебирал в своей голове. Оно отражает всё, что есть и всё, что будет. Всё, что было и чего когда-то не случилось. И несмотря на то, что все люди разные, уникальные, неповторимые и бла бла - искра жизни горит для всех одинаково ярко и притягательно. Для молодых и старых, для мужчин и женщин, для азиатов и европейцев, для начальников и подчиненных, для рабов и господ, для узников и нацистов, для евреев и эсэсовцев.
Мы можем ненавидеть и презирать людей, потому что знаем их одну и исключительно плохую сторону. Это вполне человеческое поведение - книга позволяет смотреть на происходящее с нескольких точек, из нескольких глаз, из нескольких голов.

Вот мы видим начальника концлагеря.
С одной стороны: у него ответственная работа, жена с дочерью, высокий пост, несколько бизнес-точек, которые он заполучил обманом, дом с садом и огородом. Он нацист и носит гитлер-усики. Его презирают подчиненные, он изменяет жене. Его предает его личный водитель, бросает жена, подставляет заместитель и жизнь идет по пизде. Заслужил? В принципе, да. И еще легко отделался. Это - со стороны узников.
Со стороны его самого - он человек предприимчивый, заботливый, щедрый и верный своей стране. Великая Германия возложила на него тяжелейший долг, бремя непомерной ответственности - управлять делами концлагеря, распоряжаться чужими жизнями и сделать так, чтобы собственная душа не сгнила в этой топке растертых в костную муку заключенных. Это же невозможно!! А он смог. Он не оскотинился, хотя мог бы и должен был бы! Он управлял ровно так, как того требовала система. Не перегибая палку, но и не давая заключенным забыть о том, кто тут главный. Тем не менее, если бы в лагере поддерживался тотальный надзор, там не возникло бы подпольного движения, которое раскинуло сеть даже на команду эсэсовцев! Но кого из узников волнует хоть что-то помимо их собственного бытия? Уж только не то, каков их начальник вне концлагеря, в повседневной жизни. Полагаю, им вообще трудно это представить, поскольку все они давно уже позабыли как это - жить. А не выживать, не терпеть муки и не видеть, щупать и обонять смерть.
В целом - начальник концлагеря хотел бы делать свою работу, продолжать изменять жене, тихо презирать евреев, бросать братанам-нацистам зиги, нюхать нарциссы в саду, ухаживать за пушистыми кроликами и быть приятным соседом. Но кто б спросил его, чего он хочет. В пределах замкнутого кольца колючей проволоки нет хозяев и господ - в пределах замкнутого кольца колючей проволоки пленники абсолютно все. Есть только внутри и снаружи, есть здесь и есть там. И между прошлым и будущим не миг, а вышка с пулеметом.

Есть такая фраза "Плохо не то, что вы попали в задницу. Плохо то, что вы стали там обустраиваться".
Поучительная штучка, которую надо запомнить. Однако ж не всегда её можно применить. Например, если ты - вне своей воли! - оказался в ситуации, когда кроме говна в жизни твоей не осталось, лучше уж лепить из него снеговиков с сиськами, чем уподобляться. Верно же? А если ты сам своими руками, своею волей вырыл себе выгребную яму и залез туда, то всё правильно - там тебе и место. Иногда приходится жить с тем, что есть. А иногда понимаешь, что даже небо над головой, напитанное чадящим жаром крематория, и то не свободно.

Совершенно ужасно-прекрасная книга о выживаемости и живучести человеческих особей.
Всем, кто считает себя униженным, оскорбленным и ноет-ноет, не затыкаясь ноет о том, как он недоволен, беден и несчастен, не понят обществом, отвергнут системой и никем не любим, ах бедняжка, я бы влупила по лицу этой книгой так, чтоб каждая буква отпечаталась. Да, книга эта определенно повышает уровень здорового цинизма...

На фикбуке нет фэндома этой книги.
А я придумалъ писачку. Мне надо.
Шта делать, штааа?..