Parfait, c'est parfait!
Я осознаю, что мне нужна помощь. Ещё как-то я держалась, но вот прям сейчас ощущение края и границы близко мне как никогда. Выражение лица терапевтессы, когда я соврала, что это состояние продолжается "нууу, месяцев пять... наверное?" не добавило уверенности в том, что ничего особенного не происходит. Да ну, просто ленишься, займись чем-нибудь полезным, хватит ныть попусту.
Мне так стрёмно звонить в диспансер. Идти туда к чёрту на рога через дорогу от моей бывшей работы говорить с незнакомым человеком, рассказывать, что со мной, что я чувствую, объяснять моё ощущение меня в мире. Потом слушать, пытаться во что-то вникнуть, делать выводы, искать смысл. Понять и стараться. Не плакать и не жалеть себя. Моё сознание настолько бедное, пустое, рассеянное, не способное к осмыслению чего бы то ни было, что отсюда любое предприятие выглядит глупым. Неважным. Не стоящим никаких трепыханий. Прям как я сама.
Мне так стрёмно звонить в диспансер. Идти туда к чёрту на рога через дорогу от моей бывшей работы говорить с незнакомым человеком, рассказывать, что со мной, что я чувствую, объяснять моё ощущение меня в мире. Потом слушать, пытаться во что-то вникнуть, делать выводы, искать смысл. Понять и стараться. Не плакать и не жалеть себя. Моё сознание настолько бедное, пустое, рассеянное, не способное к осмыслению чего бы то ни было, что отсюда любое предприятие выглядит глупым. Неважным. Не стоящим никаких трепыханий. Прям как я сама.
Просто если даже я сама не считаю себя и то, что со мной происходит, чем-то важным и стоящим хоть какого-то внимания (а вот остальные люди вокруг несоизмеримо важнее и центр любого внимания, точно-точно), какого отношения стоит ждать от любого слушающего? Хотя в диспансере это ж всё-таки их работа: слушать всяких, таких как я - за деньги можно и потерпеть.
я рюкзак, знать бы ещё за что держаться.
И быть уверенной в его прочности и собственной хваткости.